Новости
20.09.2010
Произошедшее в разгар мирового экономического кризиса событие местные газеты назвали рождественской сказкой. Через год сказка стала былью, шахта и производство встали на ноги, но теперь тональность СМИ резко изменилась. Большая часть публикаций посвящена проблемам, которые Sydvaranger Gruve создает для окружающей среды, и в первую очередь для Бёк-фьорда, примыкающего к Киркенесу.
Железная руда, как и более ста лет назад, добывается в открытом карьере Бьёрнватн, находящемся на 10 км южнее Киркенеса. Это крупнейшее в Европе месторождение железа. Добытое сырье доставляется по железной дороге в Киркенес, где его обрабатывают. При дроблении руды образуется отработанная порода, которая затем сбрасывается в Бёк-фьорд. Технология не нова – производство на бывшем предприятии AS Sydvaranger осуществлялось аналогичным образом. Но сейчас все большее число местных жителей выступает против использования фьорда, в котором водится лосось, в качестве свалки.
Еще опаснее, считают защитники природы, применение на производстве химического реагента (так называемого лилафлота), который способствует более эффективному извлечению руды и уменьшению количества пустой породы. Экологи утверждают, что лилафлот крайне токсичен и нанесет непоправимый ущерб морским обитателям. Тестовые испытания, однако, пока не подтвердили вредного воздействия реагента на окружающую среду.
Чертовски хочется работать
Машинист локомотива Бенгт Хёлволл рассказывает, что железная дорога, по которой руду с шахты возят на причал местного порта, – самая северная в мире. Сам он начал работать на шахте заново спустя целых 25 лет, повествует издание Teknisk Ukeblad. «Здорово, что мы начали работать снова», – радуется Хёлволл. И он далеко не единственный, кто так думает. Эйнар Берг был одним из последних, кто закончил работать на шахте, и стал одним из первых, кто устроился сюда после того, как Феликс Чуди решил возобновить добычу железной руды. «Эйнар живет здесь с 1906 года – с того дня, как шахта открылась», – рассказывает руководитель по связям с общественностью Трине Руде.
Это, конечно, шутка, но Берг трудился на шахте с 1970−го по 1997 год. После возобновления работы предприятия он стал одним из первых, кого наняли новые собственники. Первая попытка восстановить добычу была предпринята в 2002 году, но тогда запустить шахту не получилось: компания столкнулась с финансовыми проблемами. Эйнару пришлось ждать целых пять лет, чтобы вернуться на предприятие. «Это чрезвычайно важно, что шахта снова заработала. Это здорово и для местных жителей. Выросла активность, что связано не только с появлением новых рабочих мест, но и с повышением спроса на товары и услуги», – говорит Берг, который носит красивый титул старшего горного советника. «В шахте я играю роль свободного защитника и делаю все, за что другие не берутся», – шутит он.
На шахте Sydvaranger 328 сотрудников, из них 195 – местные жители, а остальные приезжие. «Мы были сначала раздосадованы тем, как мало местных жителей желают устроиться на работу после объявления о найме. Мне кажется, что в первый год люди были скептически настроены в отношении как зарплат, так и того, как у нас пойдут дела», – вспоминает Берг. Скепсис местного населения был понятен. Из-за кризиса цены на железную руду упали, и одно время казалось, что экономические трудности в очередной раз приведут к остановке производства. Исполнительный директор Джон Сандерсон писал в своем блоге: «Зима закрыла свет над Sydvaranger Gruve. Непредвиденные обстоятельства привели к тому, что производство железного концентрата шло хуже, чем ожидалось. Поэтому деньги с шахты убегали, а доходы были ничтожными».
«Мы сталкивались и продолжаем сталкиваться с техническими проблемами. Часть приобретенных машин не отвечает нашим потребностям. Инвестировали значительные средства в их отладку, чтобы добиться производительности и качества, и теперь готовы закончить предварительные работы. К осени выйдем на основной режим. Для налаживания работы потребовался год», – говорит технический директор Пер Хельге Хёгос. После того как было принято решение возобновить работу предприятия, пришлось осуществить три дополнительные эмиссии акций Northern Iron. «Мы вынуждены вложить в два раза больше средств, чем предполагалось. В целом инвестировано 1,5 млрд крон (свыше 250 млн долларов)», – утверждает Хёгос. Он работает в Sydvaranger Gruve с 1983 года и также был одним из тех, кто в течение многих лет пытался найти для проекта инвесторов. «После десяти лет тяжелых поисков найдена возможность начать все заново. Для нас и местного муниципалитета это просто фантастика, что шахта снова заработала», – поделился Хёгос.
Народ против
Однако не все в Киркенесе рады возобновлению работы шахты и предприятия. Бернт Нильсен, который имеет инженерное образование, настроен столь скептически, что даже организовал движение против сбросов отходов в Бёк-фьорд. Он опасается, что вредные выбросы могут драматически сказаться на поголовье лосося. «Мы реагируем не столько на запуск производства, сколько на планы агрессивной экспансии», – объясняет Нильсен. Он демонстрирует графики распространения выбросов и говорит, что муниципальные власти проспали то время, когда Sydvaranger Gruve возобновила работу, но еще не поздно остановить расширение производства.
В этом году ожидается, что производительность шахты достигнет 2 млн тонн железного концентрата. Максимальная производительность на существующем оборудовании ограничена 2,8 млн тонн в год, но планами предприятия предусмотрено ее увеличение до 5,6 млн. Это означает также удвоение вредных выбросов в Бёк-фьорд в районе Киркенеса. Нильсен и его сторонники проводят масштабные исследования последствий воздействия на окружающую среду. Помимо выбросов отработанной породы изучаются также последствия сбросов химикатов, которые применяются в процессе очистки на конечном этапе производства. «Мы в первую очередь реагируем на использование лилафлота. Это вредное вещество, которое к тому же канцерогенно», – заявляет организатор народной акции.
Хельге Хёгос отрицает, что сброс отработанного сырья во фьорд может угрожать жизни морских обитателей: «Химикалии в целом вредны для окружающей среды, рыб и морских животных. Но мы не сбрасываем их в чистом виде, а связываем частицы вещества отработанной породой и помещаем эту безвредную смесь на дно фьорда, где она безопасна для лосося». Хёгос считает, что многие предприятия также погружают лилафлот на морское дно и это никак не сказывается на состоянии окружающей среды. «Применение реагента дает возможность улучшить качество продукции и открывает для компании новые рынки сбыта. А это, в свою очередь, укрепляет нашу уверенность в будущем», – говорит он.
Власть размышляет
Летом на предприятие приезжала инспекция Директората по климату и загрязнению (структурное подразделение Министерства охраны окружающей среды Норвегии). Инспекторы выявили целый ряд нарушений, в числе которых – неудовлетворительная организация внутреннего контроля. Им не были представлены также письменные доказательства того, что один из компонентов, используемых при производстве, прошел испытания на соответствие природоохранным нормам. «Мы запустились лишь в октябре прошлого года и сейчас только достигли проектной мощности. Нет ничего странного в том, что не все системы отлажены в должной мере», – поясняет инженер Sydvaranger Gruve Гестур Петурссон, который отвечает за соблюдение экологических норм.
Тем не менее директорат не закрыл предприятие, на чем настаивали местные природоохранные организации. «Sydvaranger Gruve обещал учесть все замечания. Компания продолжает использовать химикалии, которые не прошли надлежащих испытаний, и поэтому их применение не разрешено. Но мы не находим, что выбросы столь значительны, что возникает необходимость закрытия предприятия», – сообщил руководитель департамента директората Сигне Номдал. На прошлой неделе инспекторы возобновили работу, но все еще не выдали заключения о разрешении применения лилафлота. «Рассмотрение ходатайства не закончено. Мы должны сначала оценить степень воздействия выбросов на окружающую среду», – полагает Номдал.
Отметим, что на Оленегорском и Ковдорском горно-обогатительных комбинатах Мурманской области химические реагенты вообще не применяются. «Думаю, дело в качестве руды и методах ее обработки. Наша руда позволяет применять метод магнитной сепарации, который вообще не требует использования химии. А вот у норвежцев, видимо, руда с повышенной кислотностью, и им приходится добывать железорудный концентрат методом флотации, используя для ее погашения вредные вещества», – рассуждает начальник цеха Ковдорского ГОК Анатолий Стафеев в комментарии для природоохранной организации «Беллона».
Давление нарастает
Местных экологов поддерживают ученые из Института морских исследований. Они отправили запрос в Директорат по климату и загрязнению с просьбой отозвать выданные Sydvaranger Gruve разрешения. «Сбросы самих отходов, а также химикалий, о которых ходатайствует предприятие, неприемлемы. Особенно с тех пор, как Бёк-фьорд получил статус национального обиталища лосося», – возмущается гидробиолог Ян Хельге Фоссо. Он удивлен, что национальные и муниципальные власти вообще разрешили какую-либо производственную деятельность вблизи фьорда. «Директорат дал разрешение на сброс пустой породы на дно, но ведь очевидно, что это наносит вред донным обитателям. Разрешение выдано без консультаций с нами или Министерством рыболовства», – подчеркивает ученый.
«Ходатайство о разрешении производственной деятельности и его обсуждение происходили обычным образом, как и предписано национальным Законом о выбросах, – возражает Сигне Номдал. – Местный муниципалитет утвердил план, в котором заявлено, что производство не вредит природе и окружающей среде». Формально он прав: в Киркенесе проводились общественные слушания, на которых большинство жителей муниципалитета Сёр-Варангер высказались за возобновление деятельности компании. Но очевидно также и то, что давление на Феликса Чуди и его предприятие будет только нарастать. Причем свое веское слово готовы сказать и экологи Мурманской области.
По материалам «Эксперт Северо-Запад» №37 (483)/20 сентября 2010
Павел Прохоров, обозреватель журнала «Эксперт Северо-Запад».
Руководство шахты Sydvaranger Gruve планирует удвоить производство железорудного концентрата
Полтора года назад вблизи норвежского заполярного города Киркенеса, который находится на границе с Россией, возобновило работу горно-обогатительное предприятие Sydvaranger Gruve (см. «Железный Феликс», «Эксперт С-З» №1−2 от 19 января 2009 года). Норвежский предприниматель Феликс Чуди восстановил традиционную для этих мест добычу железной руды и нанял более 300 человек.Произошедшее в разгар мирового экономического кризиса событие местные газеты назвали рождественской сказкой. Через год сказка стала былью, шахта и производство встали на ноги, но теперь тональность СМИ резко изменилась. Большая часть публикаций посвящена проблемам, которые Sydvaranger Gruve создает для окружающей среды, и в первую очередь для Бёк-фьорда, примыкающего к Киркенесу.
Железная руда, как и более ста лет назад, добывается в открытом карьере Бьёрнватн, находящемся на 10 км южнее Киркенеса. Это крупнейшее в Европе месторождение железа. Добытое сырье доставляется по железной дороге в Киркенес, где его обрабатывают. При дроблении руды образуется отработанная порода, которая затем сбрасывается в Бёк-фьорд. Технология не нова – производство на бывшем предприятии AS Sydvaranger осуществлялось аналогичным образом. Но сейчас все большее число местных жителей выступает против использования фьорда, в котором водится лосось, в качестве свалки.
Еще опаснее, считают защитники природы, применение на производстве химического реагента (так называемого лилафлота), который способствует более эффективному извлечению руды и уменьшению количества пустой породы. Экологи утверждают, что лилафлот крайне токсичен и нанесет непоправимый ущерб морским обитателям. Тестовые испытания, однако, пока не подтвердили вредного воздействия реагента на окружающую среду.
Чертовски хочется работать
Машинист локомотива Бенгт Хёлволл рассказывает, что железная дорога, по которой руду с шахты возят на причал местного порта, – самая северная в мире. Сам он начал работать на шахте заново спустя целых 25 лет, повествует издание Teknisk Ukeblad. «Здорово, что мы начали работать снова», – радуется Хёлволл. И он далеко не единственный, кто так думает. Эйнар Берг был одним из последних, кто закончил работать на шахте, и стал одним из первых, кто устроился сюда после того, как Феликс Чуди решил возобновить добычу железной руды. «Эйнар живет здесь с 1906 года – с того дня, как шахта открылась», – рассказывает руководитель по связям с общественностью Трине Руде.
Это, конечно, шутка, но Берг трудился на шахте с 1970−го по 1997 год. После возобновления работы предприятия он стал одним из первых, кого наняли новые собственники. Первая попытка восстановить добычу была предпринята в 2002 году, но тогда запустить шахту не получилось: компания столкнулась с финансовыми проблемами. Эйнару пришлось ждать целых пять лет, чтобы вернуться на предприятие. «Это чрезвычайно важно, что шахта снова заработала. Это здорово и для местных жителей. Выросла активность, что связано не только с появлением новых рабочих мест, но и с повышением спроса на товары и услуги», – говорит Берг, который носит красивый титул старшего горного советника. «В шахте я играю роль свободного защитника и делаю все, за что другие не берутся», – шутит он.
На шахте Sydvaranger 328 сотрудников, из них 195 – местные жители, а остальные приезжие. «Мы были сначала раздосадованы тем, как мало местных жителей желают устроиться на работу после объявления о найме. Мне кажется, что в первый год люди были скептически настроены в отношении как зарплат, так и того, как у нас пойдут дела», – вспоминает Берг. Скепсис местного населения был понятен. Из-за кризиса цены на железную руду упали, и одно время казалось, что экономические трудности в очередной раз приведут к остановке производства. Исполнительный директор Джон Сандерсон писал в своем блоге: «Зима закрыла свет над Sydvaranger Gruve. Непредвиденные обстоятельства привели к тому, что производство железного концентрата шло хуже, чем ожидалось. Поэтому деньги с шахты убегали, а доходы были ничтожными».
«Мы сталкивались и продолжаем сталкиваться с техническими проблемами. Часть приобретенных машин не отвечает нашим потребностям. Инвестировали значительные средства в их отладку, чтобы добиться производительности и качества, и теперь готовы закончить предварительные работы. К осени выйдем на основной режим. Для налаживания работы потребовался год», – говорит технический директор Пер Хельге Хёгос. После того как было принято решение возобновить работу предприятия, пришлось осуществить три дополнительные эмиссии акций Northern Iron. «Мы вынуждены вложить в два раза больше средств, чем предполагалось. В целом инвестировано 1,5 млрд крон (свыше 250 млн долларов)», – утверждает Хёгос. Он работает в Sydvaranger Gruve с 1983 года и также был одним из тех, кто в течение многих лет пытался найти для проекта инвесторов. «После десяти лет тяжелых поисков найдена возможность начать все заново. Для нас и местного муниципалитета это просто фантастика, что шахта снова заработала», – поделился Хёгос.
Народ против
Однако не все в Киркенесе рады возобновлению работы шахты и предприятия. Бернт Нильсен, который имеет инженерное образование, настроен столь скептически, что даже организовал движение против сбросов отходов в Бёк-фьорд. Он опасается, что вредные выбросы могут драматически сказаться на поголовье лосося. «Мы реагируем не столько на запуск производства, сколько на планы агрессивной экспансии», – объясняет Нильсен. Он демонстрирует графики распространения выбросов и говорит, что муниципальные власти проспали то время, когда Sydvaranger Gruve возобновила работу, но еще не поздно остановить расширение производства.
В этом году ожидается, что производительность шахты достигнет 2 млн тонн железного концентрата. Максимальная производительность на существующем оборудовании ограничена 2,8 млн тонн в год, но планами предприятия предусмотрено ее увеличение до 5,6 млн. Это означает также удвоение вредных выбросов в Бёк-фьорд в районе Киркенеса. Нильсен и его сторонники проводят масштабные исследования последствий воздействия на окружающую среду. Помимо выбросов отработанной породы изучаются также последствия сбросов химикатов, которые применяются в процессе очистки на конечном этапе производства. «Мы в первую очередь реагируем на использование лилафлота. Это вредное вещество, которое к тому же канцерогенно», – заявляет организатор народной акции.
Хельге Хёгос отрицает, что сброс отработанного сырья во фьорд может угрожать жизни морских обитателей: «Химикалии в целом вредны для окружающей среды, рыб и морских животных. Но мы не сбрасываем их в чистом виде, а связываем частицы вещества отработанной породой и помещаем эту безвредную смесь на дно фьорда, где она безопасна для лосося». Хёгос считает, что многие предприятия также погружают лилафлот на морское дно и это никак не сказывается на состоянии окружающей среды. «Применение реагента дает возможность улучшить качество продукции и открывает для компании новые рынки сбыта. А это, в свою очередь, укрепляет нашу уверенность в будущем», – говорит он.
Власть размышляет
Летом на предприятие приезжала инспекция Директората по климату и загрязнению (структурное подразделение Министерства охраны окружающей среды Норвегии). Инспекторы выявили целый ряд нарушений, в числе которых – неудовлетворительная организация внутреннего контроля. Им не были представлены также письменные доказательства того, что один из компонентов, используемых при производстве, прошел испытания на соответствие природоохранным нормам. «Мы запустились лишь в октябре прошлого года и сейчас только достигли проектной мощности. Нет ничего странного в том, что не все системы отлажены в должной мере», – поясняет инженер Sydvaranger Gruve Гестур Петурссон, который отвечает за соблюдение экологических норм.
Тем не менее директорат не закрыл предприятие, на чем настаивали местные природоохранные организации. «Sydvaranger Gruve обещал учесть все замечания. Компания продолжает использовать химикалии, которые не прошли надлежащих испытаний, и поэтому их применение не разрешено. Но мы не находим, что выбросы столь значительны, что возникает необходимость закрытия предприятия», – сообщил руководитель департамента директората Сигне Номдал. На прошлой неделе инспекторы возобновили работу, но все еще не выдали заключения о разрешении применения лилафлота. «Рассмотрение ходатайства не закончено. Мы должны сначала оценить степень воздействия выбросов на окружающую среду», – полагает Номдал.
Отметим, что на Оленегорском и Ковдорском горно-обогатительных комбинатах Мурманской области химические реагенты вообще не применяются. «Думаю, дело в качестве руды и методах ее обработки. Наша руда позволяет применять метод магнитной сепарации, который вообще не требует использования химии. А вот у норвежцев, видимо, руда с повышенной кислотностью, и им приходится добывать железорудный концентрат методом флотации, используя для ее погашения вредные вещества», – рассуждает начальник цеха Ковдорского ГОК Анатолий Стафеев в комментарии для природоохранной организации «Беллона».
Давление нарастает
Местных экологов поддерживают ученые из Института морских исследований. Они отправили запрос в Директорат по климату и загрязнению с просьбой отозвать выданные Sydvaranger Gruve разрешения. «Сбросы самих отходов, а также химикалий, о которых ходатайствует предприятие, неприемлемы. Особенно с тех пор, как Бёк-фьорд получил статус национального обиталища лосося», – возмущается гидробиолог Ян Хельге Фоссо. Он удивлен, что национальные и муниципальные власти вообще разрешили какую-либо производственную деятельность вблизи фьорда. «Директорат дал разрешение на сброс пустой породы на дно, но ведь очевидно, что это наносит вред донным обитателям. Разрешение выдано без консультаций с нами или Министерством рыболовства», – подчеркивает ученый.
«Ходатайство о разрешении производственной деятельности и его обсуждение происходили обычным образом, как и предписано национальным Законом о выбросах, – возражает Сигне Номдал. – Местный муниципалитет утвердил план, в котором заявлено, что производство не вредит природе и окружающей среде». Формально он прав: в Киркенесе проводились общественные слушания, на которых большинство жителей муниципалитета Сёр-Варангер высказались за возобновление деятельности компании. Но очевидно также и то, что давление на Феликса Чуди и его предприятие будет только нарастать. Причем свое веское слово готовы сказать и экологи Мурманской области.
По материалам «Эксперт Северо-Запад» №37 (483)/20 сентября 2010
Павел Прохоров, обозреватель журнала «Эксперт Северо-Запад».
